Гиппопотам - Страница 33

Клянусь чьей-то-стью…

Майкл разглядывал меня этак с неделю.

– Хорошо, я подумаю об этом, Тедвард. Я улыбнулся:

– Да я ни о чем больше и не прошу.

– А пока поживи у нас подольше. Будет время все обсудить. Пойдем, составим компанию Энн.

На этом мы пока и остановились.

Ну как, Джейн, я справился? По-моему, он проглотил мои россказни, – собственно, почему бы и нет? Чертовски убедительно – не думаю, к тому же, что я в той или иной степени изгадил для себя возможность заниматься чем-то еще. Но я хотел бы, Джейн, драгоценнейшая из дражайших, самых дорогих мне существ, чтобы ты наконец толком объяснила мне – чего я тут должен искать.

Позволь же мне потянуться, плеснуть себе еще виски, а после мы с тобой займемся четвергом.

III

Четверг стал свидетелем того, что мы вправе назвать открытием летнего сезона. Когда я услышал об ожидающемся вскоре приезде прочих гостей, мне пришло в голову, что для Дэви я был чем-то вроде авангарда, а причина, по которой он так радовался, заполучив меня пораньше, состояла в том, что он мог заключить со мной предварительный союз против любых взрослых сквернавцев – союз, который не позволит им низвести беднягу до положения Надоедливого Дитяти, от которого все отмахиваются. Диагноз, как мы скоро увидим, необдуманный и поспешный.

У нас с ним состоялся разговор о людях вообще, в ходе которого выяснилось, что мы во многом схожи. Я сказал, что перспектива любого знакомства действует мне на нервы, Дэви ответил, что ему тоже. При этом он заявил, что совпадению наших мыслей удивляться не приходится, – в конце концов, пояснил он, мы с ним люди одного, по сути дела, возраста.

– Шутить изволите, молодой человек? Что это значит?

– Ну, меня отделяет от колыбели пятнадцать лет, а вас – примерно столько же от могилы.

Не совсем те слова, какие ожидаешь услышать от чистенького, лощеного юноши, но он, разумеется, прав – bis pueri series и все такое.

Первой из гостей появилась твоя подружка, Патриция. Бог ты мой, Джейн, какая, с твоего разрешения, пара грудок.

Она приехала, чтобы оправиться от «опустошившего» ее романа с подчиненным Майкла, неким Мартином Рибаком. Ты с ним, вероятно, знакома. Рибак, Логанов ГИД (это означает Главный исполнительный директор, то есть, насколько я понимаю, помесь директора-распорядителя с чего-то там председателем), целый год был ее мужчиной. Шли разговоры о браке и вечной любви, но после он бессердечным образом сорвался с цепи и покрыл некую девицу-пиарщицу, и таковое горе просто-напросто раздавило Патрицию. Майкл, с присущим ему благородством, сказал своему ГИД'у, что тот мудак и скотина, и вместе с Энни официально, так сказать, принял сторону Патриции. ГИД, по выражению Саймона (Саймон этим же утром вернулся со своих тракторных бегов), все еще «сохраняет место», хоть он слегка и обиделся, получив от Логана выволочку, как от какого-нибудь старомодного босса Мафии. Проистекает ли симпатия Майкла к этой пташке из желания самому полакомиться ею, ведомо одному только Господу да (возможно) тебе. Ходят слухи, что Майкл последовательно и усердно гуляет на стороне, однако слухи ходят про всех и каждого. А то, что слухи почти всегда оказываются верными, к делу в данном случае отношения не имеет.

И все же что за лакомый кусочек! По ней никак не скажешь, будто она оплакивает утраченную любовь, напротив – оживлена, как гроздь угрей, и востра, как кнопка.

– А вас я помню, – сказала она, одарив поцелуем Подмора, ах, проклятье… Подмора… – вы Тед Уоллис! Про вас вчера в «Ивнинг стандард» статья была. Вас ведь недавно откуда-то уволили, верно? А. Н. Уилсон написал что-то в вашу защиту, а Милтон Шульман заявил, что вы опозорили доброе имя критиков.

– Примерно как Мира Хиндли опозорила доброе имя детоубийц.

– И вообще мы с вами уже дважды встречались, – продолжала она. – Один раз на презентации чего-то там, постойте-ка, – не в «Плюще», когда там представляли новый сборник театральных анекдотов Неда Шеррина?

– Вы не поверите, – ответил я, – но я так и не побывал ни на одной презентации сборников театральных анекдотов Неда Шеррина. Это противоречит всем законам вероятности, но так оно и есть. Думаю, все дело в безжалостных тренировках и самодисциплине. Тут, понимаете, какая беда – если вы посетите хотя бы одну презентацию, то после уж не сможете остановиться и пойдете на другую, затем на следующую, ну и так далее. А там и опомниться не успеете, как начнете таскаться на них каждую неделю. Думаю, единственное из прочих возможных решений – добиться, чтобы Нед Шеррин перестал составлять свои сборники, но это было б отчасти жульничеством, вы не находите?

– Вспомнила! В Национальной портретной галерее! Какая-то благотворительная акция, связанная с детскими портретами.

– Да, у меня что-то такое забрезжило в памяти.

– Там выставили кучу портретов, – объяснила Патриция Майклу и Энн. – Знаете, принцесса Диана, Маргарет Тэтчер и так далее, все были написаны пятилетними детьми. А Тед громко объявил: «И это вы называете живописью? Да вам такое любой модернист наваляет». И после вы еще подняли шум из-за того, что там не разрешают курить.

– Да, ну что же, не опасаясь выставить себя в нелепом свете, первым готов признать…

– Однако в первый раз мы встретились в восемьдесят седьмом на одном обеде на Пембридж-сквер.

Она начала приобретать сходство с людьми, которые рекламируют свои услуги в правом нижнем углу первой страницы «Телеграф» под заголовком «Вас не смущают провалы в памяти?».