Гиппопотам - Страница 38

– А что же ты, Тед? Мы так понимаем, что ты теперь сопровождаешь юный сон любви по лугам и лужайкам?

– Да я с ней и двумя словами не обмолвился.

– Нет-нет. Я не об этой гетере. Я о карамельно-бедром Гиласе здешних топей. Руперте Грейвсе из племени исени, и ты это прекрасно знаешь.

Знать-то я знал, но предпочел прикинуться непонимающим.

– Это ты, случаем, не о моем крестнике?

– Прошу тебя, Тед. Когда ты в себе, ты такой душка, но при такой вот занудности и сварливости с тобой никакой каши не сваришь. Подкинь Матушке хоть какие-нибудь сведения, иначе ее ожидают прежалкие времена.

Ну-с, когда тебя аттестуют подобным образом, ты, как человек милосердный, затрудняешься сохранять напускную холодность.

– Не стану отрицать, он чрезвычайно мил, сам увидишь, – опускаясь в кресло, признал я. – И очень чувствителен, имей в виду.

– А то я не знаю. Пока ты и Симпатяга Саймон веселились с неотесанной деревенщиной по пивным, Дэвид катал меня в ялике, к великой кручине Простушки Патриции, оказавшейся слишком трусливой, или слишком высоко-каблучной, или слишком тесно-чулочной, или слишком манерно-мэйферистой, чтобы погрузиться с нами на борт, но тем не менее желавшей заполучить греховного Дэви в полное свое распоряжение. И мы знаем почему, не так ли?

– Мы знаем?

– Да ну уж, разумеется знаем! – Оливер изумленно уставился на меня и, поняв, что мое неведение искренне, сам впал в недоумение. – А разве нет? Я хочу сказать, дорогуша… Я полагал, что ты здесь по той же…

В этот миг дверь отворилась и в гостиную важно вступили Макс и Мери Клиффорд.

– А, Тед… так ты уже покончил с сегодняшними приключениями. – Макс протянул мне вялую ладонь.

Родился он в Ливерпуле, но манеры его и выговор и герцогу Девонширскому придали бы сходство с Беном Элтоном. Человек, создавший себя сам и преклоняющийся перед своим создателем, как кто-то сказал о ком-то еще или кто-то еще о ком-то. Жена его, Мери, дама валлийского роду-племени, из Рексема, если память не подкладывает мне собачью какашку, – с гласными звуками она в таком же ладу, как череда сосулек из «Лаликю».

Мери подставила мне напудренную щечку и погрозила проказливым пальчиком:

– Ну-с, Тед, надеюсь, ты нынче будешь крайне благонравен и крайне трезв. К обеду ожидается епископ с супругой и Дрейкотты тоже, так что прошу тебя – самые что ни на есть приличные манеры.

Не-гип-гип и не-ура.

– Вас это тоже касается, Оливер. Мы вас умоляем, никаких атеистических разговоров. – Сказано было так, будто это она устраивает прием в собственном доме.

– Он откуда же, с гор или из низин? – поинтересовался Оливер.

Вопрос озадачил Мери.

– Рональд из Рипона, Оливер. Рональд и Фабия, – по-моему, так их зовут.

– Насколько я понял, Оливер желает узнать, какой он церкви епископ – Высокой или Низкой, – пояснил я.

– Спасибо, любимый, – сказал Оливер.

– Да нет, ничего такого, – авторитетно провозгласил Макс, сноровисто ухватывая одной рукой сразу два хересных бокала. – Солидный сборник церковных гимнов для закрытой школы. Никаких глупостей.

– Смахивает на Манерную Мери, – сообщил я Оливеру.

– Угум… – Оливер с мечтательным выражением разглядывал свои ногти. – Жаль. Мне лучше всего удаются издевки над низкими помыслами. Травля епископов, – пояснил он Мери, – это одна из специальностей Матушки.

– Послушайте, Оливер, – взвизгнула Мери, – я абсолютно запрещаю…

– Что это ты тут запрещаешь? – В комнате появился Майкл: волосы гладко зачесаны назад, на манишке поблескивают сапфиры.

– Оливер грозится дразнить нынче вечером епископа.

– Правда? – Майкл взглянул на Оливера, который в знак ленивого приветствия поболтал кубики льда в своем бокале. – По-моему, это он вас дразнит, Мери.

– О.

– Впрочем, попробуй. Оливер, желаю удачи. По моим сведениям, Рональд увлекался в армии боксом. Не правда ли, Макс?

– Так мне рассказывали, Майкл. Так мне рассказывали.

Макс усвоил для обращения к Майклу особый тон. Тон этот оповещает весь божий свет об отношениях своеобразных и близких, о тайных узах, о свойственном только им двоим насмешливом отношении к миру. Как ты понимаешь, я от него просто на стену лезу. Я знал Майкла задолго до Макса и ему подобных. Тут срабатывают сразу и зависть (я сознаю, что Макс, собрат-бизнесмен, способен толково беседовать с Майклом о делах, а мне это не дано), и инстинкт самозащиты. Я чувствую себя совсем как Свинка из «Повелителя мух», когда Ральф бросает его и отправляется с другими исследовать остров. «Но я же был с ним еще до всех вас! Я был с ним, когда он нашел раковину!» – хочется крикнуть мне.

В конечном счете затравить епископа не удалось. За обеденный стол нас уселось двадцать человек. Думаю, самое лучшее – это снабдить тебя списком присутствовавших, а ты в ответном письме сообщишь, нужны ли тебе дальнейшие детали.

Майкл и Энн Тед

Патриция

Макс и Мери Клиффорд

Роза (дряхлая австрийская тетушка Майкла, так и не произнесшая ни единого слова)

Оливер Саймон Дэвид

Рональд и Фабиа Норвик (епископ и епископесса)

Джон и Марго Дрейкотт

Клара (дочь Клиффордов – костлявая, с проволочной скобкой на зубах)

Том и Маргарет Пардом (местные землевладельцы)

Малькольм и Антония Уайтинг (местные интеллектуалы, это чтобы меня порадовать. Ха!)

ТВОЯ МАТЬ

Да, я решил, что ее стоит оставить напоследок. В первые минуты меня можно было свалить с ног соломинкой для коктейля. Твоя мать. Ребекка Баррелл, урожденная Логан. Собственной персоной.