Гиппопотам - Страница 97

Я помахал ему:

– Прости, старина. Для тебя это было испытанием. Но ты еще увидишь – чем старее становишься, тем меньше начинаешь бояться сентиментальных речей. Я не хотел тебя смутить.

– Я пойду прогуляю Соду, – сказал он, пятясь к выходу.

– Хорошая мысль. Саймон остановился в дверях:

– Э-э, тетя Ребекка. Я очень сожалею о Джейн. Примите мои… ну, вы понимаете. Глубочайшие…

Он повернулся, однако путь ему преградила Энни.

– Саймон! – испуганно сказала она. – Дэви нет в его комнате.

III

Первая мысль Мери Клиффорд была о дочери.

– А Клара? – возопила она. Бессмысленная баба. Как будто Дэви мог похитить ее или ускакать с беспомощной девицей, привязанной лассо к седлу и бьющейся в попытках освободиться, в Гретна-Грин. Сильно сомневаюсь, что ему захочется еще хоть раз в жизни увидеть Клару и ее торчащие зубы.

– Клара в постели, крепко спит, – ответила Энни.

– Тедвард, – сказал Майкл. – Тот шум за дверью столовой…

Та же непрошеная мысль явилась и мне. Если Дэвид подслушал, как я напыщенно и безжалостно анализирую его расстроенную психику, тогда Господу одному ведомо, какой могла быть его реакция. Какая же я все-таки бестактная задница, какая безнадежно бестактная задница.

– О дьявол, – сказал я. – Далеко уйти в такую ночь он не мог. Просто не справился бы. В его-то состоянии.

– Состоянии? – Энни вцепилась мне в руку. – Что значит «состоянии»?

– Нет времени объяснять, – ответил я. – Дэви сегодня поранился. Ничего страшного, но ему лучше лежать в постели.

– Пап, – сказал Саймон, – давайте вы с мамой, Мери, Ребеккой и Патрицией обыщете дом. А я возьму Соду, и мы пошарим вокруг.

Саймон отвел меня с Максом в охотничью гардеробную, где все мы облачились в резиновые сапоги и непромокаемые куртки, а также взяли по фонарю.

Оснастившись подобным образом, мы прошествовали через кухню к задней двери, изумив своим видом кухонную обслугу. Поскольку замыкающим был я, именно меня, из всех членов команды, и остановил Подмор.

– Что-нибудь случилось, мистер Уоллис?

– Все хорошо, старина. Решили поискать закопанное сокровище. Развлечение у нас такое.

На кухонном дворе Саймон крикнул нам, перекрывая рев ветра и шипение дождя:

– Сначала на псарню. Возьмем Соду.

Мы с Максом согласно кивнули и потопали за ним на зады дома. Дождевая вода уже струями текла у меня по загривку.

– Ты действительно думаешь, что он мог убежать? – спросил меня Макс.

– Понятия не имею, – ответил я. – Господи, надеюсь, что нет. Но если он подслушивал под дверью, когда я говорил о нем, то мог почувствовать, что не в силах смотреть всем нам в глаза.

– Так что у него за рана такая?

– Ну, – сказал я, – твоя дочь его укусила. Макс кивнул:

– Понятно. Да, все понятно. И ведь самое глупое, никогда я это маленькое дерьмо не любил. Всегда с облегчением думал о том, что мой крестный сын не он, а Саймон. Надо было слушаться инстинкта.

– Никакое он не дерьмо, – ответил я, нащупывая капюшон куртки. – Разве его вина, что каждый внушал ему, будто он Иисус Христос?

Добрались до псарни. Соду держали отдельно от биглей, лаявших и скуливших, сбившись в крытой части строения. Мы с Максом поговорили с ними, объяснили, что гроза штука безвредная, даже веселая, Саймон тем временем вывел Соду и пристегнул к ее ошейнику длинный поводок.

– У нее превосходный нюх, – сказал он. – Мы с Дэви с ней даже в прятки играли. В поиски беглого каторжника и прочее. Ну, вы понимаете.

Он наклонился к Соде и заговорил с ней в негромких, взволнованных тонах, какие человек приберегает для общения с собаками:

– Ищи Дэви, Сода! Давай, девочка, ищи Дэви! Ищи Дэви! Куда он пошел, Сода? Куда пошел?

Сода подпрыгивала и гавкала от восторга. Ей и в голову не приходило задуматься, какого хрена мы решили играть в подобные игры поздно ночью, да еще и в разгар грозы. Полагаю, если ты собака и привыкла видеть людей, со страшной скоростью пролетающих мимо в металлических ящиках, разглядывающих за завтраком большие листы бумаги и дышащих дымом через маленькие белые трубочки, представители этой породы животных ничем уже тебя удивить не могут.

Следом за Содой и Саймоном мы вышли на двор псарни и обогнули дом. Сода, пыхтя и всхрапывая, тыкалась носом в землю. Время от времени она описывала, следуя за ложным запахом, широкую дугу и опять возвращалась к нам.

– Пока ничего, – сказал Саймон.

Я глянул на окна дома и увидел, что в каждой комнате каждого этажа горит свет. Похоже, внутреннему поисковому отряду удача тоже пока не улыбнулась. Интересно, наберутся ли они смелости попросить помощи у слуг.

Как только мы приблизились к парадным дверям, Сода принялась обнюхивать ступеньки, взволнованно лаять и лихорадочно бегать по кругу.

– Похоже, что-то нашла, – сказал Саймон. – Давай, девочка! Найди Дэви! Найди Дэви!

Сода дважды тявкнула и так рванула к передней лужайке, что Саймон с трудом удержал поводок. Макс по-спринтерски понесся за ними, желая показать, что еще способен держаться вровень со спаниелем и семнадцатилетним мальчишкой. Я повалил следом, трусцой более ленивой, и догнал всю троицу в конце лужайки. Фонари Макса и Саймона рыскали туда-сюда, однако света, чтобы увидеть, что никаких признаков Дэвида здесь нет, хватало и так. Возможно, он перебрался через канаву и ушел в парк. Я побывал там в начале вечера, разглядывал кадку с виски. Эта ассоциация натолкнула меня на мысль.

– Ложная тревога, – сказал Саймон. Сода гавкала и яростно кружила в канаве.